Разговор императора Павла с монахом Авелем.

«Или мы живем случайно и умираем случайно,
или наша жизнь и наша смерть – часть какого-то общего плана».
Торнтон Уайдлер.

Строго говоря, это будет очередная история с некоторым налетом мистики, со ссылкой на литературные свидетельства современников, претендующих на достоверность излагаемой информации. Я счел возможным изложить ее, как развлекательно-познавательный рассказ для воскресного чтения, и только потому, то эта история непостижимым образом подтверждает существующее народное поверье, что от судьбы не уйти и предсказанного пророчества нельзя предотвратить.

Литературные источники сообщают, что Павел Первый, которому князь Александр Борисович Куракин передал материалы расследования по делу Авеля, приговоренного к пожизненному заключению Екатериной Великой, принял живейшее участие в судьбе необычного монаха.

Он повелел князю Куракину отыскать опального пророка, лично допросить, выяснить степень его вин, после чего с подробным докладом представить его пред самим императором.

Сидящего в Шлиссельбургской крепости монаха отмыли, допросили, и, не мешкая, доставили к императору Павлу, который в своих покоях имел с монахом Авелем продолжительную тайную беседу. В этом разговоре монах Авель и сообщил императору Павлу о его трагической кончине и подробности о судьбе всей династии Романовых.

Рассказывают, что император воспринял данную информацию со страхом и тайной надеждой предотвратить возможность своей трагической кончины.

По окончании разговора император попросил у монаха Авеля благословения себе и на весь дом Романовых и повелел князю Куракину определить монаха Авеля в Невский монастырь Санкт-Петербурга, где отвести ему отдельную келью и все необходимое для монастырской жизни.

А игумену монастыря было предписано обеспечить опальному монаху одинаковые с остальной монастырской братией условия содержания.

Вот что писал об этом разговоре в 1802 году, действительный статский советник, секретарь министра иностранных дел Федор Петрович Лубяновский : « Приходит мне на память… еще молва об арестанте Авеле, который содержался в Шлиссельбургской крепости за какие-то пророчества. Император Павел захотели говорить с ним; спрашивали его о многом, из любопытства и о себе.»

При рассказе об этом разговоре Анне Петровне Лопухиной (фаворитке Павла), она зарыдала, испуган-ная и расстроенная».

(см. жур. «Русский архив», М., 1872, №1-4, ст. «Воспоминания Федора Петровича Лубяновского»)

Поэтому, мы можем полагать, что изложенные выше сведения имели под собой реальную почву.

Листая историческую литературу, мне неоднократно попадались документальные подтверждения того, что император Павел был осведомлен о своей страшной кончине, но до последней минуты не хотел верить в трагическое предначертание судьбы.

Cледствием мистического разговора с монахом Авелем, явилось и строительство императором Павлом Михайловского замка, который представлял собой своеобразную крепость и имел множество тайных переходов и комнат, в которых Павел легко мог укрыться в случае опасности.

Надо полагать, что именно в предвидении предсказанного Авелем дворцового переворота, Павел повелел выстроить хорошо укрепленный замок, проект которого был поручен Василию Ивановичу Баженову, а руководство строительством осуществлял известный итальянский зодчий Винченце Бренне.

Дворец заложили 26 февраля 1797 года, и его строительство продолжалось форсированными темпами, почти круглосуточно, до ноября 1800 года. Он со всех сторон был окружен наполненными водой рвами, через которые были перекинуты пять мостов, каменными брустверами и караульными помещениями.

Его освятили 8 ноября 1800 года в день архистратига Михаила, вследствие чего он был назван в честь этого святого и новорожденного сына Павла Михаила – Михайловским.

Дворец представлял собой бесконечную череду потайных дверей, сокрытых от посторонних глаз тайных переходов и лестниц, дающих возможность укрыться в случае дворцового заговора от убийц.

Потайные двери были и в спальне Павла, что позволяло ему в случае опасности незаметно ускользнуть от заговорщиков и убийц.

Однако это не помешало в точности исполниться пророчеству Авеля о насильственной смерти Павла, о котором сообщает генерал Ермолов.